Путеводные звезды художника Хашима Курбана.

Сегодня мы в гостях у Хашима Курбана – известного художника, Заслуженного деятеля искусств Республики Казахстан.

А.Р. Хашим, расскажите, о себе, своём творчестве, о том, что Вас вдохновляет.

Х.К. Я рисую с раннего детства. Мой отец был редактором журнала, у нас дома было очень много книг, изданных на арабском, а также было много бумаги. Сохранились мои рисунки, выполненные в полтора и два года. Карандашами и чернилами я рисовал всякие каляки-маляки (смеётся). 

С третьего класса я начал заниматься серьёзно, стал посещать школьные кружки. Там мы рисовали натюрморты, пейзажи и  выходили на этюды. Нас было трое-четверо ребят и прекрасный преподаватель – Анатолий Сергеевич, который объяснял и рассказывал нам, как нужно писать. После восьмого класса я приехал в Алма-Ату и в 1972 году поступил в Алма-Атинское художественное училище им. Гоголя (с 1992 года училище носит имя народного художника СССР Орала Тансыкбаева – А.Р.).

Поступил на художественно-педагогический факультет. Здесь были прекрасные педагоги: Петр Михайлович Криушин, Владимир Лебедев, Кенжебай Дуйсенбаевич Дуйсенбаев. Все они сейчас заслуженные и очень известные художники в Казахстане. 

В художественном училище я проучился четыре года, после чего получил направление в Ташкентский театрально-художественный институт им. Островского, где поступил на монументально-декоративную роспись. Монументально-декоративная роспись – это, в основном, роспись на стене. Мы изучали древние и современные технологии: сграффито, мозаику, альфрейную роспись. Мы изучали все, что связано с монументальной живописью. Проучившись пять лет в институте, я вернулся преподавателем в своё родное училище и позднее перешёл в Академию Искусств им. Жургенова, преподавая монументально-декоративную роспись. Позже семейные обстоятельства сложились так, что я вернулся в Жаркент. В родном городе я много работал, в основном моя работа была связана с художественно-оформительской деятельностью: оформление дома культуры, актовых залов, плакаты. Все это было в советское время.

Когда дети выросли, я хотел, чтобы они учились в хороших школах, и мы переехали в Алматы. Здесь я начал работать творчески, до этого я, можно  сказать, занимался зарабатыванием денег. Начиная с 1994 года начал регулярно заниматься творчеством и участвовать в выставках. В Алматы проводились выставки, а когда живешь за 300-400 километров, сложно принимать в них участие (в то время и связи в современном понимании не было). Периодически звонили друзья, звали меня и просили привезти работы. 

В советское время проходили тематические выставки, посвящённые славе труду, Дню Победы, целине, и работы тематически должны были им соответствовать. Художники раскрывали заданные государством темы, например, к выставке «Слава труду» можно было изобразить героя-комбайнера.

А.Р. Хашим, остались ли у Вас работы из этого творческого периода?

Х.К. Где-то эти работы остались, думаю. Помню, как я писал героя войны и подарил эту работу школе, именем которого она была названа. Несколько работ осталось у меня.

Так как мое детство прошло в селе, в сельской местности, то после переезда в Алматы у меня началась ностальгия – ностальгия по моему детству, по всем этим домикам, улицам, бабушкам и дедушкам, по пенькам и тандырам, которые вы видите на моих картинах. На этом пеньке, к примеру, я сидел, рядом старики разговаривали и рассказывали про этот аул. Я любил слушать этих стариков, свой аул и в результате увлёкся фольклором.  

Мне хотелось изображать простых людей. Кто-то из них идет в гости, здесь старик стоит с козлом, здесь просто старики сидят, кто-то хлеб печёт (художник сопровождает свой рассказ демонстрацией работ – А.Р.). Именно такие сюжеты меня привлекали, я очень много их изобразил, и все это связано с  воспоминаниями моего детства. Я это видел, пережил, прочувствовал, и именно это было близко моей душе: мои родители, воспоминания дедушек и бабушек, стариков, культура простого сельского быта, обычаи, обряды и  традиции. 

Сельские образы и сюжеты повторяются также в моем прикладном искусстве. Им я начал заниматься в 80-е годы, ещё в селе. Я делал из тыкв различные куколки, вазочки, применял при этом разные технологии и материалы – выжигал, выпиливал, обрабатывал поверхность масляными, гуашевыми красками. Акрила тогда ещё не было, я работал темперными красками и испробовал множество другого материала. Уже 35 лет я занимаюсь обработкой, росписью и резьбой тыквянок разных размеров и знаю, что сделал уже более тысячи штук. Творчество на тыквянке – это бездонная фантазия. Форма тыквянки круглая, сферическая, сама природа даёт эту форму. Они все разные: маленькие, кривые, косые, разных сортов. 

Я думал, что первым в мире начал этим заниматься, но оказалось, что мои деды и прадеды уже обрабатывали тыквянки. В основном они выцарапывали на них разные геометрические фигуры, затем они их обрабатывали, варили, например, с маслом, и применяли другие приемы (придавали тыквянке свой тон, наносили орнамент). А позже, когда появился Интернет,  я увидел, что в мире очень многие народы и отдельные художники (профессиональные и самодеятельные) работают на тыквянках и уделяют этому много своего времени. Ну а в Казахстане я начал этим заниматься первым и даже попал в книгу рекордов страны как человек, который сделал больше 1000 тыквянок. Я делал не только вазы, кувшины, а также больших кукол и целые композиции с тыквянками.

Примерно в 2007 году я съездил на свою историческую родину, в Кашгар. Он находится в Китае, Синьцзян-Уйгурском автономном районе. Там есть наши исторические города Турфан, Хотан, Кашгар и другие. Я был в этих городах, после чего ко мне пришло большое вдохновение. До этой поездки я черпал своё вдохновение из детских воспоминаний и родного посёлка, но теперь в моем творчестве находят отклик увиденные мной древние, исторические города, наша история, наша музыка, которою я слышал, древние буддистские храмы, которые 1500-2000 лет назад расписывали наши предки, буддистские пещеры. Уйгуры раньше были буддистами, и только в 10-11 веках мы приняли ислам. Все эти памятники до сих пор существуют на нашей исторической родине. Они меня вдохновили, я много бродил по улицам Кашгара, где меня вдохновляли жильцы, люди, бабушки и дедушки. 

В Кашгаре я был как в своём соку, как будто я уже бывал здесь: в детстве мама много рассказывала мне про Кашгар, где родился мой дед с маминой стороны, он был губернатором города и губернии. Он был очень интересным и разносторонним человеком:  революционером, драматургом, поэтом и музыкантом. Я своего деда не увидел, он ушёл рано, до моего рождения, но я был на его могиле и прочёл Коран. 

После этой поездки в Кашгар поработал один год и сделал выставку «Врата древнего Кашгара» в галерее «Ою». После этого я сделал около двадцати работ, которые представляли собой ворота. Ворота, которые открываются и закрываются. В каждых воротах я рисовал живописные улицы Кашгара и людей, идущих по ним. Я соединил, можно сказать, открыл новый вид искусства: прикладное искусство и живопись соединил в единое целое. Прикладное искусство – ворота, а живописная часть писалась на холсте. Из этой серии работ осталась лишь одна (показывает как открываются и закрываются – А.Р.). Известный искусствовед Елизавета Малиновская сказала, что Хашим Курбанов ввёл ноу-хау, добавив декоративные элементы к живописным работам, которые открываются, движутся. Эти ворота разошлись по всему миру, осталась лишь одна работа.

А.Р. То есть эта тема дверей, ворот, для зрителя звучит как приглашение открыть и узнать для себя новый мир?

Х.К. По сути, да. Это приглашение открыть целый мир – мою историю, культуру, обычаи и обряды. Мы заходим в эту дверь, а за ней – история моего народа. Вот здесь изображён дервиш. Это как бы я путешествую по миру, по городам и вверху три звезды, видите? (Показывает на работе изображение трёх звёзд – А.Р.). Три звезды – это символ познания мира, культуры, и я стремлюсь к этому: к лучшему, возвышенному, ухожу по крышам в небо. Крыши здесь как бы лестницы, понимаете? А в старых уйгурских городах, чтобы быстрее попасть в то или иное место, оказывается, действительно ходили по крышам! Дома расположены очень близко друг к другу, чуть ниже или чуть выше, и вот так прямо по крышам люди и ходили, чтоб не обходить всё.

А.Р. Иногда духовные и материальные вещи очень сильно пересекаются.

Уйгурская история очень древняя, глубокая и обширная. Я был на могиле Махмуда Кашгари, на могиле Юсуфа Баласагуни. Это наши великие уйгурские ученые, а мы – наследники этих великих классиков. 

После живописи и прикладного искусства я начал экспериментировать с фактурой. Нашёл прессованное дерево на рынке и начал экспериментировать в работах с ним. Где-то я оставлял фактуру дерева, а где-то применял цвета.

Следующим этапом в моем творчестве (после ворот) стал багет. Багет – это обрамление живописи. Я начал использовать обрамление картины как её часть и продолжение, вырезая дома и другие элементы на них. Все эти работы тоже разошлись по коллекциям, многие люди отправляют мне фотографии моих работ в своих домах, со всего мира шлют.

В последнее время я увлёкся графикой: тушь, перо, карандаш, чёрная ручка, акрил, гуашь. Иногда хочется быстро запечатлеть, чтобы не забыть увиденное. Иногда я делаю эскизы, а часто сразу начинаю на бумаге черно-белую, где-то цветную графику. Одним словом, скучать мне некогда, постоянно хочется работать. В процессе работы приходят новые мысли, идеи и образы; работаю, пока есть силы.

А.Р. Хашим, имея столь большой опыт преподавательской работы, что Вы можете сказать о современном времени и что бы Вы пожелали современной молодёжи?

Х.К. В то время, когда я учился, самым сильным учебным заведением было Алма-Атинское художественное училище. Не только я так считаю, но и многие другие преподаватели. Самые известные художники Казахстана были выпускниками этого художественного училища. Там была большая база, школа, был конкурс. Туда поступали очень подготовленные ученики, почти зрелые художники. “С улицы” туда никто не поступал, поступить в художественное училище было очень трудно. В последнее время, а я уже много лет преподаю, очень мало студентов хорошо рисуют и хотят стать художниками. Основная масса не хочет рисовать, нет желания учиться, нет интереса. Может быть, это связано инновационными технологиями, они как будто сбивают студентов с пути. Я не чувствую, что студенты хотят придумывать что-то своё. Они все копируют из Интернета, друг у друга. Очень мало студентов со своим самовыражением. 

Я хочу сказать молодым, что творить –  это нечто другое. Творить означает пропустить все то, чем живешь, через сердце и душу и, очень точно представив свою работу в голове, затем воплотить её. Копировать, брать оттуда и отсюда – это не творчество. Есть и талантливые студенты, которые хотят стать дизайнерами одежды, интерьеров, некоторые даже хотят художниками стать, но их очень мало. Таким студентам я говорю, что самый хороший преподаватель – природа, как говорил Леонардо да Винчи. Природа сама даёт, предоставляет человеку, а человек, художник может через сердце эту природу прочувствовать. Мне природа дает тыквянки разного размера, разной высоты, из них я должен что-то придумать. Я придумываю кукол, вазы, различные композиции, скульптурные вещи у меня получаются. Многие народы делают куклы и различные изделия из разных материалов, например, русские – матрёшки, японцы – нингё, африканцы – маски. Это делается из дерева, керамики, фарфора и других  материалов, но я хотел, чтобы мои работы были сделаны именно из тыквы. Я до сих пор следую этому принципу и сделал из тыквы очень много кукол, различных декоративных вещей и ваз.

Обычно мы, художники, хотим глубоко и красиво сказать, но художник не самый лучший рассказчик – за него говорят его работы. Вы, зрители, сами это видите.

А.Р. Спасибо Вам большое, Хашим, за эту интересную беседу. 

Действительно, погружаешься в удивительный, прекрасный и бесконечный  мир истории, культуры и древних уйгурских традиций, когда открываются “ворота” в мастерскую и в творчество Хашима Курбана. 

Беседу вела Александра Роганова.