Ярослава Тищенко: Мне хочется найти ясность в своих работах.

Мы сегодня в гостях у художника Ярославы Тищенко. Здравствуйте, Ярослава, поздравляем Вас с прошедшей персональной выставкой “1/8”! Поведайте нам о своем творчестве. Что бы Вы хотели привнести своим творчеством в сегодняшний мир?

На моей выставке “1/8”, которая недавно прошла, шла речь о мимолетности и сиюминутности творчества, моей живописи конкретно. Наверное, такой у меня сейчас  возраст: я еще слишком молодой художник для того, чтобы говорить, что я что-то хочу привнести. Может быть, раньше были детские, наивные впечатления, когда хотелось привнести что-то новое и привезти это в Казахстан, выучившись в Академии Художеств. Я думала, что приеду и буду живопись поднимать. Сейчас я понимаю, что у меня цели творчества исключительно эгоистические. Мне хочется найти свой стиль после академии, очень довлеет творчество преподавателя, из мастерской которого я выпустилась. И сейчас мне нужно время, вероятно несколько лет, чтобы найти свое. У меня был период, когда я увлекалась восточными мотивами, ориентализмом, но сейчас этот период постепенно проходит, и последние работы тянутся к чему-то простому. Очень сильно увлекает меня сейчас наив, понятное, ясное, “отбор и обобщение”, как часто говорили в Академии. Мне кажется, что наиболее точное слово в отношении моего творчества – ясность. Мне хочется найти ясность в своих работах. Пока я нахожусь в поиске.

Ярослава Тищенко. Художник.

Какие качества Вас вдохновляют в человеке, когда Вы пишите портрет?

Не могу сказать в общем, что вдохновляет. У каждого человека свой характер живописный и любого человека всегда интересно писать. Единственно, мне нравится писать людей, с которыми я уже близко познакомилась, когда они раскрепощаются и можно поставить что-то интересное. Мне очень хочется сейчас отойти от постановочного портретизма, я больше тяготею к постимпрессионизму, авангарду, когда портреты взяты из жизни. Человек в движении, портреты в движении, потому что такая нарочитая портретность, когда человек просто сидит и позирует, мне немного наскучила.

Фрагмент работы. Художник: Ярослава Тищенко.

Вас больше интересует движение души?

Да. Да и хочется совместить академические навыки с импрессионистическими и постимпрессионистическими течениями, то есть школа есть, но не хочется следовать голой школе. Чтобы сохранялся характер, рисунок, но была также цветность и отношение человеку не как к модели, а как к человеку.

Почему Вы пишите спящих людей? Здесь есть какая-то тайна?

Зачастую самые неожиданные работы получаются очень внезапно, неожиданно. Приходит человек, мы с ним общаемся, разговариваем, и он принимает какие-то позы, удобные и характерные для него, иногда просто засыпает, не позируя. Друзья приходят в мастерскую и, бывает, отключаются ненадолго. Мне кажется, в моей мастерской царит атмосфера положительной энергии, которая успокаивает. Люди приходят отдохнуть от суеты реальной жизни; когда мне удается выхватить из жизни кусок естественного поведения человека, то это удача.

“Илья на отдыхе”, холст, масло. 2018 год, художник: Ярослава Тищенко

Расскажите немного о годах Вашей учебы. Каково быть студентом Академии Художеств им. Репина?

В Казахстане с художественным образованием дела обстоят средне, и уезжала я с тем, чтобы выучиться живописи. В 19 лет человеком овладевают совсем юношеские мечты, я поехала учиться в Академию Художеств им. Репина (Санкт-Петербургский  государственный академический институт живописи, скульптуры и архитектуры имени И.Е. Репина). Выбор стоял между Москвой и Санкт-Петербургом, потому что в Москве тоже очень сильные учебные заведения живописи, но Санкт-Петербург показался мне более уютным городом. 

Я попала на первый курс к преподавателю Петрову Игорю Вадимовичу.  Этот человек – любовь всей моей жизни. Считаю, что мало быть хорошим художником –  нужно быть еще очень хорошим человеком, чтобы быть педагогом. Он многому меня научил, поставил рисунок, в первые годы я очень сильно попала под его влияние. У моего преподавателя живопись мазками, импрессионистическая, он очень много ездил и смотрел по музеям. Ему очень нравится Ван Гог, он внимательно изучал его картины: как накладываются мазки, изучал цвет в его картинах, как распространяется цвет от головы к фону и другие детали. Всему этому он нас учил, открыл нам очень много секретов. К сожалению, мы проучились у него всего один год и прошли с ним летнюю практику в Крыму. Он очень много рассказывал нам о композиции. 

В Академии много внимания уделяли компоновке. Мы начинали работать со множеством эскизов, прежде чем начать раскрывать работу на холсте. Что касается формата, то можно было выбрать совершенно любой формат: квадратный, вытянутый, любых размеров. Главное, чтобы была удачная компоновка фигуры или портрета на формате. Петров всегда говорил, что не важно, какая у тебя живописная манера, какие приемы ты используешь – если у художника плохая компоновка, то живопись его не спасет. 

Что касается учебы, то на первом курсе это – голова, на втором курсе – фигура, а далее идет распределение по мастерским, можно выбрать мастерскую среди следующих:  монументальная, станковая, церковная либо батальная. Я выбрала для себя станковую живопись. Монументальная живопись меня не прельщает, там мало живописи, в основном она рассчитана на большие размеры. Там очень сильная композиция, но меня в тот момент интересовала живопись, именно поэтому я выбрала мастерскую станковой живописи и определилась к Калюте Юрию Витальевичу.

Каким Вы видите свой путь художника? Что для Вас в работе художника является главным?

Все художники немного ненормальные, с психикой у них не все в порядке. И у меня тоже есть самоедство, которое никогда не дает мне насладится свой работой. Есть очень короткий промежуток времени, когда мне моя работа нравится – примерно неделю,  максимум месяц, а потом я начинаю находить в ней недостатки. Это тяжело. 

Насчет пути –  не знаю. У меня нет цели принести что-то в этот мир назидательное, я не считаю себя проводником между искусством и обычными людьми. В последнее время я решила, что хочу этим заниматься для себя. Если я найду людей, которые разделят это со мной, или моя живопись найдет отклик в них, я буду очень рада. У меня нет цели стать известной или коммерчески успешной – этого нет. Я считаю, что когда думаешь об этом, то и живопись это чувствует, начинает платить тебе той же монетой.

Цель у меня – чтобы мне было хорошо и приятно, вот такие вот эгоистические цели. Пока что это так, не знаю, может быть, спустя некоторое время появятся какие-то новые пути. Раньше у меня была цель поступить в Академию Художеств, но это была детская цель, и когда я выпустилась оттуда, наступил кризис и осмысление того, что же я представляю из себя сама как художник. Этот кризис к настоящему времени миновал, сейчас я ищу новые методы и свою философию в живописи.

Мастерская. Ярослава Тищенко.

Кто из классических художников близок Вам по духу? Чье творчество вдохновляет?

У нас раньше задавали смешной вопрос: “Какой твой любимый художник?”. Это смешно спрашивать у человека, который сам пишет, потому что одного или двух художников любимых быть не может. Хотя мне нравится определенное направление в искусстве, я не могу сказать, что остальные художники мне не нравятся вообще. Я очень люблю Веласкеса, Ван Гога, Гойю. Гойя – мистический художник, его невозможно не любить. 

Я очень люблю Эль Греко. Мы были в Испании и видели в музее Прадо и во всех маленьких музеях Толедо Эль Греко в оригинале. Это было совершенно непередаваемое ощущение этой живописи, до слез. Да, у меня иногда случаются приступы любви к искусству, и слезы текут от счастья встречи с прекрасным. В первый раз со мной такое произошло, когда я приехала в Санкт-Петербург и сходила в Русский музей. Там была временная выставка и висели две девочки, работы Серова, выполненные карандашом и акварелью. Когда я их увидела, я не сдержала слез. 

Мне очень нравится декадентское искусство. Машков, Кончаловский, авангард и постимпрессионизм. Вюйар, Боннар, которые с цветом… Боннар про себя говорил, что он очень плохой рисовальщик, но ему нравилось рисовать и видеть красоту, хотя у него даже мольберта не было. Сохранилось очень много фотографий, по которым видно, что он просто крепил холст на стену, отходил и рисовал. Получалась свежая живопись, очень красивая по цвету.  Для меня именно это – современное искусство, а то, что происходит сейчас в нашем 21 веке и называется современным искусством, я воспринимаю, но для меня это немного другое. Этих людей скорее можно назвать творцами, но не художниками. Работа художника –  приближать зрителя к красоте, к идеалу, а современное искусство – временное, оно бежит от идеала, его интересуют сиюминутные вещи. Наверное, это все интересно, но не мне. К сожалению или к счастью (Смеется).

Вы достаточно долго учились в России. Что, на Ваш взгляд, существенно изменилось в Казахстане после Вашего возвращения?

Я уезжала учиться с посылом, что у нас, к сожалению, художественная инфраструктура недостаточно развита. Я не знаю, как так получилось, но после распада СССР Казахстан оказался обделен высшими художественными учебными заведениями высокого уровня. Проблема есть и в том, что в стране мало художественной жизни, у наших сограждан отсутствует насмотренность, у искусства нет отклика от публики, от зрителя. 

Еще мне кажется, что в Казахстане произошел резкий переход от старой советской школы живописи (или постсоветской школы живописи) к современному искусству. Была очень красивая живопись, авангардная. В ней чувствовался рывок к чему-то новому, прослеживался идеал. А в Казахстане этого промежуточного этапа не было, произошел резкий переход к современному искусству. Девяностые, двухтысячные… Я даже не знаю, как это назвать – самодеятельность и отсутствие школы. В той же России очень сильная школа живописи, она остается там по сей день, все знают об этом и едут туда учиться и из Европы, и из Китая. Всегда так было и сейчас так остается. К сожалению, в Академии преподаватели тоже не вечные; те, которые могли много дать и передавать из поколения в поколение советскую живописную школу, уходят. Сейчас там уже все иначе, современнее, но в Казахстане с художественным образованием дело обстоит хуже, из ВУЗов выходят средне подготовленные специалисты, которые при этом сами учат молодых.

Недавно у меня спрашивали о разнице между хорошим и плохим художником. Это очень субъективно, но сильная школа должна быть вне зависимости от того, какой ты выбрал вид живописи: современный или академический. У Пикассо была очень сильная школа живописи, но он ушел в кубизм. Если бы у него не было сильной школы, не было знания академических традиций, то, может быть, у него ничего бы не получилось с отхождением от них. Мне кажется, что должна быть сильная подготовка, чтобы был выбор, оставаться в этом течение или искать новые пути. 

Мне часто задают вопрос, можно ли стать художником без Академии художеств, то есть не получив образование в супер-крутом заведении. Я думаю, что можно, потому что самый лучший учитель – это прежде всего музей. Чем больше ты проводишь времени в музее наедине с художником, со старым художником, который давно уже умер, но который учит тебя посредством своих работ, тем лучше, тем качественнее у тебя получается что-то свое. Может быть, поначалу будут повторения, это неизбежно, но человек мыслящий всегда уходит к чему-то своему. 

Беседу вела Александра Роганова.